Сейчас на этом месте гаражный кооператив, центр Роспотребнадзора, налоговая инспекция, станция скорой помощи, транспортная развязка. От поселка Большевик остались карты, документы и его бывшие жители, которые переехали отсюда лет 40-45 назад.
Операция «Кооперация»
Первое документальное свидетельство о поселке Большевик обнаруживаем на карте Щелкова 1924 года. Основная городская застройка была сосредоточена тогда вокруг главной улицы Советской и примыкающих к ней улочек и переулков. А это вот обособленный жилой массив между веткой Северной железной дороги и шоссе на Москву, которое шло тогда через деревню Хотово. Вытянутый треугольник с вершиной в районе станции Щелково и основанием примерно там, где сегодня филиал АО «Мособлэнерго» (бывшие «Щелковские электросети»). Названия «Большевик» еще нет. А на более поздних картах города 60-70-х годов уже есть!
Очевидно, что основанием для его строительства, как и в случае с поселком Жегалово, был Гражданский кодекс 1922 года. Он, в частности, предусматривал вариант решения жилищного вопроса граждан молодой советской республики с помощью жилищной кооперации.
В августе 1924 года был принят еще один документ – постановление ЦИК и Совнаркома СССР «О жилищной кооперации». Как одна из ее форм принималось Рабочее жилищно-строительное кооперативное товарищество – РЖСКТ, которое ведало вопросами строительства новых и восстановления разрушенных домов. Было РЖСКТ создано и в Щелкове. В Щелковском историко-краеведческом музее хранится членская книжка товарищества «Красный Большевик». На обложке указано, что учреждено оно в 1924 году. Краевед Александр Послыхалин считает, что «Красный большевик» объединил все жилищные кооперации Щелковской волости. Он же нашел сведения, что в 1924 году рабочие и служащие Соболево-Щелковской фабрики на кооперативных началах начали строить поселок поблизости от железнодорожной станции Щелково. Это и был наш Большевик.
И никаких гвоздей!
РЖСКТ «Большевик» строило и в других местах. В апреле 1929 года городской совет передал ему на праве аренды для перестройки под жилплощадь здания бывшей шелкоткацкой фабрики Григория Дорфмана на правом берегу Клязьмы – там, где сегодня начало улицы Шмидта. В том же году оно получило ссуду на строительство каменного 24-квартирного дома. Товарищество строило и поселок Воронок – 2-этажные деревянные дома. И, видимо, хороши были эти кооперативные квартиры! В 1934 году московский журнал писал о прогрессивных планировках односемейных квартир, в которых должна быть «большая комната», где могли бы собираться все члены семьи. А в пример приводил квартиру в РЖСКТ «Большевик» в поселке Воронок, Северная ж.д., около Москвы. Очень многие семьи мечтали переехать из бараков и фабричных казарм в кооперативное жилье и готовы были отдать за это… а вот хоть полтонны гвоздей!
Из заметки в газете «За ударные темпы», 5 марта 1934 года
«В РЖСКТ «Большевик» наблюдаются случаи спекуляции квартирами. Член РЖСКТ Фролова в 1932 году сделала попытку незаконно получить квартиру, обещав правлению взамен 500 килограммов гвоздей. Это ей не удалось».
Жилье престижное, удобства во дворе
Вернемся к герою нашего рассказа – поселку Большевик у станции Щелково, первому детищу жилищно-строительной кооперации. Поселок составляли около 20 одноэтажных деревянных домов одинаковой планировки на несколько семей, с огородами и садами. Была еще продуктовая лавка и домоуправление.
Только один дом был двухэтажный. Газета «За ударные темпы» писала, что в середине 30-х годов в поселке было 44 квартиры. Около 30 лет прожила в Большевике Татьяна Москалева (в те времена Таня Кокорева). В архиве Татьяны Александровны немало фотографий, по которым можно представить, каким он был. А воспоминаний у нее – еще больше.
«Наш дом купила бабушка. Он один из первых кооперативных в Щелкове. И на фоне бараков и казарм такие дома смотрелись очень даже неплохо. Дома большие, поделены на две семьи – три просторные комнаты, терраса, кухня, коридорчик. У каждого земельный участок. Сараи даже хозяйственные были, мы называли их «второй этаж», но это были скорее чердаки».
Нумерация домов начиналась от «Мосэнерго» – 1,2 3. Сначала они шли в два ряда, но треугольная территория поселка к станции Щелково сужалась. Дом Кокоревых номер 10 стоял уже в один ряд между железной дорогой и шоссе.
В довоенные годы поселок Большевик считался престижным. Водопровод в городе был далеко не везде, а в Большевике он был, и установлены водозаборные колонки.
«Вода была хорошая у нас. Ясная такая, голубая. Это была моя обязанность – натаскать воду».
Удивительно, но потом на протяжении полувека бытовые коммунальные блага обходили поселок стороной.
«Наш дом делили четыре семьи. Условия – деревенские: вода на колонке, канализации не было, мы ходили в уборную. Но это не портило нашу жизнь».
Престижные кооперативные дома с удобствами во дворе. Отопление печное. Уголь и дрова на зиму выписывали в конторе под названием «Гортоп» на другой стороне улицы Советской.
«Гортоп» – это была организация, которая снабжала частные владения топливом. Можно было выписать торф, уголь, дрова. В нашей половине дома было две печки: одна для приготовления пищи, другая – для отопления. И покупали, и привозили, и разгружали – все за свои деньги», – продолжает делиться воспоминаниями Татьяна Москалева.
Только в 60-е годы в Большевик провели газ, и появилась примитивная, но все-таки система водоснабжения жилых домов.
«Мы на яблоках выросли!»
О жизни в поселке Большевик вспоминают с теплом и большой любовью. Потому что жили там, хоть и без особых удобств, но зато в ладу и мирно. Калитки не запирались, заборы чисто символические – из штакетника. Летом соседи собирались у самовара на улице.
«А вообще жили мы очень дружно. Я маленькая была, может, что-то и не знала, но распрей между соседями точно не было. Огородами как таковыми мало кто занимался, в основном садами. Хорошо жили, весело, интересно. Яблоки! Мы на яблоках выросли! Яблоках и варенье. Соседей, конечно, всех знали: кто рядом жил, кто чуть подальше».
«А наша задача была опустошить все сады, собрать самые вкусные яблоки. Задача всех пацанов Большевика. И девчонок тоже».
Кто жил в Большевике? Похоже, кто покупал квартиру, тот и жил, как семья Татьяны Москалевой. Переезжали из рабенековских казарм. Некоторые краеведы считают, что это был поселок железнодорожников. Татьяна Александровна эту версию опровергает: «К железной дороге наш поселок только расположением имеет отношение. Даже рядовым уборщиком никто не работал».
Стенгазеты и взрыва на железной дороге
Детвора в поселке Большевик большую часть времени была предоставлена сама себе. Нет, в школу, конечно, ходили. В старую школу №7 (на ее месте сейчас пятиэтажка с управлением ЗАГС на площади), в старую школу №2 (там Перинатальный центр) или в новую №5, ближайшую к поселку. А после уроков пропадали на улице. Хотя никакой игровой площадки в поселке не было, разве что полянка, на которой гоняли мяч. У ребят были свои компании, у девчонок свои.
«Две Лены, Алла, Таня, Люба, Рая, Оля. Мы очень дружили. У нас был, как мы его называли, пионерский отряд. Мы в него и младших братишек принимали. Ходили в походы в парк КОР. Наберем бутербродов, возьмем воды – и вперед! Мы устраивали танцы, карнавалы, половина Большевика собиралась смотреть наши песни-пляски. Моя прабабушка выносила огромный патефон с трубой».
У мальчишек Большевика игры и развлечения были не такие безобидные. Сказывалась близость железной дороги. Куда только смотрели родители!
«Положить что-нибудь под поезд, например, гвоздь. И когда поезд проедет, он превращался в лепешку. Мы из этого делали ножички. Любили спичечные коробки подкладывать на рельсы, потому что они взрывались»
Он рассказал про еще одно культовое место – пакгауз товарной станции Щелково, он функционирует, кстати, по сей день. Это такой железнодорожный склад для кратковременного хранения грузов. Уровень пола в пакгаузе сделан на одном уровне с полом грузового вагона. Здесь ребята играли, а иногда помогали разгружать вагоны с фруктами или арбузами, получая свою долю за труд.
Пакгауз у станции Щелково примечателен с исторической точки зрения: отсюда эшелоны отправлялись на войну.
«Мне ветераны рассказывали, что с этого пакгауза провожали во время войны наших солдат на фронт. Практически отсюда до Воронка их родные шли пешком. И машинист ехал очень медленно, понимая, что люди прощаются, возможно, навсегда».
Говоря про окрестности поселка Большевик, стоит упомянуть и про ручей Шолоховка. Он течет со стороны Жегалова и впадает в ручей Поныри. Сегодня в черте городской застройки ручей почти полностью убран в трубу. А когда-то протекал по западной границе Большевика, и на улице Советской даже был мост.
«Он был покрашен известкой в белый цвет, поэтому мы его называли Белый мост. По этому шоссе две с половиной машины ездили в сторону Москвы и из Москвы, а мы катались на велосипедах. Ручеек маленький чистенький – Шолоховка. А под мостом через железную дорогу бил родничок. И мы ходили туда с бидончиками для чая, хотя у нас и своя вода была хорошая».
Вспомним и Цветочное хозяйство напротив Большевика через улицу Советскую. Там выращивали цветы для городских клумб, которых было в Щелкове немало. Сейчас на этом месте многоэтажка дом №3.
К востоку от Большевика, где улица Советская переходит в Вокзальную, а потом Заводскую, находился поселок Химзавода, а в нем клуб. И это было главное культурно-развлекательное ядро не только для местных, но и для жителей кирпичных казарм Хлопчатобумажного комбината, и для молодежи с Большевика.
«Поселок Химзавода был дальше. Мы любили туда в кино ходить, клуб работал прекрасно, библиотека там была. И баня, и магазин, и аптека».
С работы или из школы, с танцев или из кино, возвращались жители Большевика в свой родной поселок. Кому-то было удобно идти прямо вдоль рельсов.
«Многие, когда к нам приходили в гости, спрашивали, а как же вы тут живете? Такой шум, железная дорога, самолеты прямо над вами летают. Но поверьте, это уже родные звуки. Мы их просто не замечали».
Давно нет на карте поселка Большевик. Как жилой поселок он просуществовал до начала 80-х годов. По мере застройки левобережного микрорайона Заречного жителей переселяли, в основном, туда.
Несколько домов, уже нежилых, сохранялись до начала XXI века, пока на их месте не построили мечеть и транспортную развязку – выезд на улицу Советскую. Но бывших жителей до сих пор притягивает тепло этого места – их малой Родины.
«В снах снится только Большевик. Только Большевик. Хочется прийти туда, а прийти некуда. Четко на месте нашего дома налоговая инспекция. Всё, больше ничего нет…»
«Я каждый год прихожу сюда, так постою, с велосипедом… и уезжаю. Не знаю, зачем я это делаю…»
