Время, которое не отпускает. Для одних — эпоха свободы и надежд, для других — годы выживания и потерь. Но все сходятся в одном: тогда было тяжело. Голодные очереди, пустые прилавки, зарплаты, на которые нельзя было ничего купить
А еще — странное ощущение, что мир сошел с ума, но где-то в этом хаосе прячется что-то настоящее. Сейчас мы живем в сытое время. Время, когда можно заказать еду в смартфоне, а новые вещи — не роскошь, а рутина. Но в этом изобилии теряется что-то важное. Тот самый маленький подвиг — когда последние деньги отдают не на хлеб, а на детское платьице, потому что «пусть хоть ребенок порадуется». Когда преподаватель не берет взятку, а студент гордится честно заработанной четверкой. Когда люди помогают друг другу не за лайки, а просто потому, что иначе нельзя.
Эта история — не про «ужасы 90-х». Она про другое. Про то, как в самые трудные времена жизнь все равно умудрялась быть прекрасной. Потому что главное не эпоха, а люди в ней. А люди бывали разными. И среди всеобщего развала находились те, кто жил не по лжи.
Так были ли 90-е страшными? Да. Но разве только страшными? Вот об этом — дальше.
В 91-м родилась моя дочка Катя. Мучилась я в старом роддоме, который снесли, и слава богу, чтобы построить нынешний перинатальный центр. Помню главврача по фамилии Иванов. Классный дядька. Пришел, посмотрел на мои, как мне казалось, предсмертные, муки. Два раза нажал на живот – и Катя ласточкой впорхнула в эту жизнь. За что мне не любить 90-е?
Я поступила в МГУ в 96-м. Годом ранее провалилась с треском. Все от моей неуемной уверенности в себе, помноженной на слабоумную отвагу. Русский знаю? А то! Пять с тремя плюсами с 4-го по 10-й классы. Этого ли недостаточно для поступления в один из главных вузов страны? Оказалось, ой как недостаточно. Слабым местом оказалось правописание наречий. Кто бы мог подумать, что в выражении «идти навстречу судьбе» навстречу – наречие, а не существительное с предлогом. Год я занималась с великолепным педагогом, удивительной душевной красоты человеком Татьяной Геннадьевной Кувырталовой, на тот момент учителем русского языка и литературы в щелковском лицее № 7 (или он на тот момент был просто школой?). В 1996-м году я просто влетела со своим сочинением на 1-й курс МГУ. Экзаменатор по инязу, конечно, закатывала глаза, тяжко вздыхала от моего смешения «французского с нижегородским», но поступила благородно, сказав буквально следующее: «Я не могу отправить вас восвояси, хотя должна была бы. Но у вас такие высокие баллы за сочинение… Учитесь, университет все-таки русский, а не французский». И за что мне не любить 90-е? А Татьяна Геннадьевна безвременно ушла из жизни. Но сколько же людей ее до сих пор любят, вспоминают добрым словом и благодарят судьбу за встречу с ней.
Кстати, потом по той же причине – самоуверенности на пустом месте – я завалила первый же экзамен на первой же зимней сессии. Древнерусская литература. Думала (думала?), что достаточно выучить по одному вопросу из каждого билета, а там экзаменатор проникнется и скажет: «В аспирантуру, не меньше». Нет! Кыш-кыш. На пересдаче я пела, аки соловей, но в зачетке уверенной рукой мне вписали «хор», то есть четверку. Просто потому что, оказывается, лоботрясам, не сдавшим экзамен с первого раза, не ставят высший балл по определению. «И это все хорошо, и это все правильно», как говорил незабвенный товарищ Саахов. И купить преподавателя было невозможно. За что мне не любить 90-е?
Дочка не хотела ходить в садик. Так случается с детьми, и довольно часто. И будет до скончания времен. Говорю мужу и отцу: «Давай попробуем ей почаще обновки покупать. Чтобы мотивировать хотя бы так: пойдет в садик такая девочка-девочка, в новом платьице-платьице». Давай, говорит, только на что? Денег в 90-е не было совсем. Чтобы было понятно: муж покупал себе сигареты поштучно, на пачку денег не хватало.
И вот вечером он приносит два костюмчика. Тридцать лет прошло, а я помню, будто вчера это было: он прикрыл дверь и протягивает сверток. Один костюмчик был в морском стиле: юбочка, матросочка и синий пиджачок. Второй – чистая Шотландия. Тот же комплект, но без матроски. И юбка в клетку. Много позже выяснилось: чтобы купить всю эту красоту муж по копейкам занимал у друзей и родственников.
Нет, Катюша не полюбила детский сад, но ходить в обновках ей очень нравилось, а своих воспитателей Любинуванну (Людмилу Ивановну) и Сетанугеоговну (Светлану Георгиевну) вспоминает с неизменной нежностью. И как мне не любить эти прекрасные 90-е, когда мир, в самом деле, не был таким безумным.
