Спокойно: поселку 100, но копаем глубже
Это 16 свинцовых вислых печатей и 12 свинцовых пломб, относящихся к XI-XII векам. Обнаружение этакой древности да еще в таком количестве для московских земель просто уникально. Для сравнения: в Ростове и Владимире на тот момент было найдено по одной печати, в Суздале и Москве – по три, в древнем Городце на Волге – 10. По общей статистике, могутовские находки не могли сравниться разве что со скоплением печатей и пломб на Новгородском Городище – в силу их значения и богатства.
Ночной дозор в Могутове
Копатели призадумались: отрывочные археологические знания не позволили им четко идентифицировать находки. А продать и, по возможности, обогатиться очень хотелось. И они отвезли печати и пломбы в Государственный исторический музей, где его сотрудники, опешившие от древности находок и наглости копателей, эти находки натурально отобрали.
Заслуженной кары (а черные копатели наносят зачастую непоправимый урон культурным слоям, таящим бесценные находки) не понесли. Прорехи в законодательстве позволяли им трактовать исторические ценности именно как находки, т.е. никому не принадлежащие предметы, а не как музейные экспонаты, находящиеся в государственной собственности. Доктор исторических наук Сергей Чернов, руководитель археологической экспедиции в Могутове, тогда говорил, что в Административный кодекс РФ достаточно внести малюсенькую поправку: признать все археологические находки «движимым элементом недвижимого объекта наследия, находящегося в государственной собственности». Это значит, что почти свободно продавать древнерусские печати, монеты, украшения и т.д., как это происходит сегодня, будет так же опасно, как торговать ворованными из музеев Кустодиевым или Веласкесом. Кто-нибудь знает, как дело обстоит сейчас?
Что нашли близ Фрянова?
Большого урона не нанесли, но культурные слои перелопатили предостаточно. Им же совершенно не важны остатки улиц и мостовых, фрагменты керамики и бронзы – на рынке это наследие нашей истории не продашь. У «ночного дозора» любовью пользовались только артефакты, которые могли украсить частные коллекции, т.е. «продажные». И потому они копали незатейливые ямы: авось, что-нибудь да найдем. Накопали печати новгородских князей Мстислава Владимировича, Всеволода Мстиславича и Святослава Ростиславича. Ученых поразил сам факт обнаружения печатей новгородских князей на землях, которые во второй половине XII века принадлежали Владимиро-Суздальскому княжеству.
Как же так получилось, что на территории, принадлежавшей владимиро-суздальским князьям, оказались, да еще в таком количестве, печати князей новгородских? Сергей Чернов выдвинул тогда гипотезу, которая требовала осмысления. Ученый рассуждал по аналогии. Если Волоколамск (Волок Ламский), кстати, самый древний город Московской земли, находился в совместном владении новгородцев и владимиро-суздальцев, то почему такое же совместное владение нельзя предположить и в Шерне (так тогда называлось Могутовское городище)?
Шедевры из Шерны
Среди находок были уникальные, т.е. не имевшие на тот момент аналогов. Например, женский серебряный браслет со сквозным орнаментом. Дошедшая до наших дней композиция включает три округлых вьюна с изображением стилизованной птичьей головки с острым клювом на одной из них. Симметрично расположенная вторая головка утрачена. Ближе всего браслет такой формы и орнаментации стоит к серебряным обручам, найденным в киевском Михайловском Златоверхом монастыре. Изображения птиц, смотрящих в разные стороны, характерны для владимирских соборов домонгольской эпохи.
В могутовских находках ученые обнаружили и настоящий шедевр. Это боевой нож с серебряной оковкой с золочением и чернью. Парадное оружие, украшенное чернью, – находка крайне редкая. Похожее найдено лишь в Новгороде, в слое XIII века. По мнению ученых, «черневое дело в княжеских мастерских ограничивалось изготовлением серии шедевров… и только через несколько десятилетий рецепт изготовления черни попал в городские ювелирные мастерские». Оковка из Шерны принадлежит к числу таких шедевров и могла быть изготовлена в конце XII - начале XIII веков. Чему свидетельством почти полное разрушение лезвия и рукояти.
Вторая после Москвы
А по возрасту она старше Москвы минимум на 11 лет: в 1136 году умер Мстислав Великий, чьи печати найдены в Шерне, а первое упоминание о Москве датируется, как известно, 1147 годом. Что же представлял собой укрепленный город Шерна в XII-XIII веках?
Перед нами тип укрепленных поселений, отражающий новый этап княжеской экспансии периода княжения Всеволода Большое Гнездо (1177-1212 гг.) и его сыновей. Археологический комплекс в Могутове по размерам укрепленной части вдвое больше городищ-убежищ Царево (Воря) и Балашиха (Никольское Мытищи) и в 2,5-4 раза меньше летописных городов, таких как Мстиславль, Юрьев, Дмитров, Москва. Таким образом, он занимает промежуточное положение между центрами волостей и древнерусскими городами. По своей структуре он мало отличался от «новых городков» – Радонежа (ныне Сергиев Посад, укрепления которого были созданы в 1370-е годы) и Вышгорода на Яхроме.
В третьей четверти XII века Шерна располагалась так же, как и Москва, на важнейшей сухопутной коммуникации, связывавшей Ростов и Переяславль с черниговской землей и Киевом. Если Москва являлась крайним форпостом Владимиро-Суздальского княжества, находившимся непосредственно вблизи Черниговского и Рязанского пограничья, то Шерна как будто прикрывала внутренние районы княжества – Переяславские и Юрьевские ополья. Вот такая крепость в глубоком тылу, о которую мог серьезно споткнуться противник, ничего о ней не подозревавший.
Могутовская администрация
Существуют предположения о типе документации, которая могла здесь храниться (печати и пломбы в средневековье на Руси привешивались – отсюда название «вислые» – на различного рода документы). Это могли быть грамоты, регламентирующие вопросы внутренней жизни края и торговую деятельность; место хранения опломбированных товаров или ценностей, предназначенных для выплаты даней; локальный семейный архив и т.д. Сами документы безвозвратно утрачены, в память о тех временах остались лишь печати, которые и сами по себе несут громадный объем информации для исследователей.
Монголов не замечали?
Могутовскими усадьбами, входившими в единый археологический комплекс, владели люди очень не бедные. О чем свидетельствует хотя бы такой уже установленный факт: жизнь усадеб домонгольского и послемонгольского периодов практически не отличалась. В разных культурных слоях, относящихся к разным эпохам, нашли немало дорогих украшений, доспехов (что говорит о военизированном характере поселения), жители продолжали охотиться на кабанов, зубров, оленей, тетеревов, глухарей, ловили в ныне едва заметной Шеренке стерлядей, карпов, осетров и щук. Таким образом, запустение, отмечавшееся во второй половине XIII века на северо-восточной окраине Московских земель, не коснулось могутовских усадеб. Они если и не благоденствовали как до нашествия монголо-татар, то вели вполне сносный и достойный образ жизни.
Город Шерна потерял свое значение в первой половине XVI века и стал рядовой деревней Могутово, так предполагают ученые. Однако его значение как возможности приоткрыть дверь в прошлое страны по-прежнему велико.
